Автор: Ирина Вилкова (1972-2020)ю Начальник Архивно-исторического отдела УВД г. Бендеры, 2011 год
СПРАВОЧНО: АИО был создан в 2008 году для хозяйственного и музейно-экскурсионного обслуживания Военного Некрополя и Бендерской крепости, в составе Управления по общественным связям и информации МВД ПМР. 31.12.2013 году Приказом по МВД Г.Кузьмичевым было ликвидировано, функции АИО, как несвойственный ОВД ПМР, были переданы в ГУП ИВМК “Бендерская крепость” гражданским специалистам.

Готовить материалы о военнопленных, особенно о попавших в плен солдатах и офицерах Советской армии в период Второй мировой войны, достаточно сложно, даже для исследователей, имеющих доступ к центральным архивам и непосредственным документальным источникам. Ни для кого не секрет, что к солдатам и офицерам Советской армии, попавшим в плен, а также гражданам СССР из числа мирного населения, угнанным для «приобщения» к так называемой «великой германской цивилизации» и, прошедших сначала все ужасы рабства, а затем, после истощения физических и моральных сил, выброшенным умирать в концентрационные лагеря, на Родине отношение было, мягко говоря, негативным. Миллионы людей, и без того испытавшие немыслимые муки и выжившие только чудом, заранее считались изменниками и предателями. Чем было вызвано такое отношение – объективно ответить трудно; скажем, это было ярким проявлением государственной системы той поры.
Естественно, что и все документы по данной теме (плен и послевоенная репатриация) были засекречены, многие – засекречены и сейчас. Для приднестровских изыскателей задача по исследованию данного вопроса усложняется еще больше, в первую очередь тем, что все архивы из городов Тирасполь и Бендеры либо погибли во время войны, либо, после 1953 года, были вывезены для централизованного хранения. Часть этих документов оказалась в Москве, часть хранится в архивах Республики Молдова, и где сложнее получить к этим документам доступ – сказать трудно.
Основными источниками для исследований на любую тему являются, в первую очередь, письменные и материальные источники. В первую очередь, это, конечно же, архивные сведения. Они же – самые достоверные и объективные свидетельства, на основании которых можно проводить полноценный анализ и делать выводы. К сожалению, как уже сказано выше, эти источники для нас практически закрыты. Второй источник – периодика времен Второй мировой войны и послевоенных лет. Этот источник более доступен, но объективным считаться не может, так как готовился с оглядкой на пропаганду тех лет, и оценить его достоверность крайне сложно. Остается третий источник – воспоминания очевидцев. Во многом они субъективны, плюс к этому следует учитывать возраст свидетелей и количество лет, прошедших с тех времен.
Но если работать с воспоминаниями не пяти- десяти человек, а с гораздо большим количеством, а также строго отсеивать несовпадения, эмоции, слухи и сплетни тех времен, оставляя только те факты, которые подтверждаются показаниями нескольких свидетелей независимо друг от друга, то можно получить достаточно объективную картину того, что происходило в Бендерах в период 1941-1945 годов, в том числе – с военнопленными. По этому пути и пришлось пойти – в органах социальной опеки были выбраны фамилии и адреса жителей Бендер 1935 года рождения и старше. Таких оказалось свыше четырех тысяч человек. Путем предварительного опроса были установлены лица, проживавшие в указанный период времени в Бендерах. Эти люди опрашивались лично и под запись. Из их воспоминаний и сложилась картина тех далеких лет, дополнительно уточненная доступными документальными источниками. Беседуя с этими людьми и записывая их воспоминания, словно погружаешься в то время и понимаешь, насколько ценный материал можно собрать со слов очевидцев событий той поры. Наиболее яркие и интересные воспоминания использованы в качестве иллюстративного материала в настоящей работе.
Исторический экскурс: судьба Бендер ХХ века кардинально отличается от судьбы Тирасполя. Нынешняя столица Приднестровской Молдавской Республики сразу вошла в состав Советского Союза. Граница пролегала по Днестру и Бендеры, бывшие в XIX веке частью Российской империи, после Первой мировой войны стали частью румынской и капиталистической Бессарабии. Даже старое русское военное кладбище, на котором сейчас возведен Военно-исторический мемориальный комплекс «Бендерский некрополь», в тот период времени именовалось Кладбищем Героев или Dragaina din Tigina.
Вот первое интервью жителя г. Бендеры Иващенко Н.П.
«Ежегодно, 8 июля, в День Героев, румынские официальные власти, горожане, школьники и гимназисты, с цветами в руках приходили на данное кладбище, где проводилось что-то вроде траурного митинга и цветы возлагались на могилы румынских героев… Все время оккупации /1918-1940 г.г./ в Бендерской крепости постоянно дислоцировался пехотный полк румынской королевской армии под названием «Зече виетор». Военнослужащие данного полка, умиравшие либо погибавшие, хоронились на территории Бендерского некрополя… Бендерский некрополь в тот период времени имел гораздо значительную площадь, был огорожен забором, достаточно ухожен. Захоронения на некрополе дифференцировались по социальному положению погребенных: большинство захоронений было простыми могилами с крестами, часть из них была заброшена. Позволить себе поставить на могиле памятник могли только богатые люди, и памятников было мало. Я помню только несколько могил, на которых стояли большие белые куски мрамора, это было дорого. Но румыны клали цветы к этим памятникам, значит, памятники были румынские. Румыны русских ненавидели и за их могилами не слишком смотрели. Мы даже не знали, что на кладбище похоронены русские солдаты, а тем более генералы».
Кроме этого, румынские власти позаботились и о военном укреплении города. В районе нынешнего переулка Кицканского, на территории, называвшейся тогда предместьем «Плавни», была построена цепь из пяти хорошо укрепленных ДОТов. Имелись и другие укрепления, что неудивительно – граница была совсем рядом. После заключения пакта Молотова-Риббентропа в Бендерах устанавливается советская власть. Ненадолго.
«После того, как Бендеры отошли к СССР, русские войска эти ДОТы взорвали. Когда румыны вернулись сюда в 1941 году, они эти укрепления восстановили».
«Ранним утром 22 июня 1941 года немецко-румынские войска устремились на советский берег реки Прут, пытаясь захватить опорные пункты пограничных застав, а также шоссейные и железнодорожные мосты. Вражеская авиация подвергла бомбардировке Кишинев, Бельцы, Кагул, переправы через Днестр, в том числе у города Бендеры, ряд железнодорожных станций». Бомбы падали и на сам город.
«Когда я была маленькой, мы с родителями переехали на длительное время в город Галац (Румыния), в связи с тем, что отца перевели по работе на завод. Семья наша была зажиточной, имела ценные вещи. В Бендеры вернулись незадолго до начала Великой Отечественной войны, когда в городе уже была Советская власть. В воскресенье, 22 июня 1941 года, отец утром ушел на работу. В тот же день город начали бомбить. В то время мы жили в собственном доме по ул. Марошешты. Отец, вернувшись с работы, сообщил, что началась война. Он был призван в Советскую армию и погиб на фронте в 1945 году. Семья наша осталась в оккупации. Мать тогда была беременна, брат родился в 1942 году, умер в 1945».
«В воскресенье, 22 июня, я пошел к друзьям на Балку, через поля и железнодорожный переезд. Когда шел, вдруг увидел в небе летящие со стороны Тирасполя самолеты. Самолеты летели очень низко, их было хорошо видно. На железнодорожном переезде тогда были советские солдаты. У них из оружия были только одни винтовки. Когда с самолетов начали падать бомбы, они начали кричать на меня: «Куда ты идешь, ложись!». И толкнули меня на землю. А сами начали стрелять из винтовок по самолетам и в некоторые, видимо, попали, потому несколько самолетов упало в районе русского аэродрома, там, где сейчас стоит микрорайон «Ленинский». Бомбежка была сильной, но я не очень испугался. Когда бомбить перестали, я побежал к своим друзьям, и мы ходили смотреть, как догорали на земле подбитые немецкие самолеты».
Город сопротивлялся захвату как мог. С 22 июня по 23 июля, при непрерывных бомбардировках, шли бои. Но выстоять тогда Бендеры не смогли. «21 июля 1941 года под напором превосходящих сил противника город покинули последние части РККА, отступив за Днестр. При отходе их железнодорожный мост и другие объекты были взорваны нашими саперами, а 23 июля Бендеры были оккупированы немецко-румынскими фашистскими войсками.
Бендеры были взяты соединенными немецко-румынскими войсками, но немцы здесь не задержались – почти сразу же передали город румынам и ушли дальше. Румынские власти быстро восстановили здесь свои позиции, утраченные в 1940 году. И отношение к населению в Бендерах было с их стороны несколько иным, чем, к примеру, к населению Тирасполя – город был «своим», привычным. «Городское хозяйство под румынской властью быстро перестроилось на прежние рельсы капиталистических отношений. Люди работали в своих мастерских либо на хозяев, либо служили в государственных учреждениях. Румынские власти коренных жителей города не притесняли, точнее, относились к ним не хуже, чем до 1940 года. В городе располагались румынские воинские части».
«Румыны патрулировали город патрулями с девяти вечера до шести утра, и если в каком-нибудь доме горел в это время свет, патруль заходил туда и мог избить хозяев за нарушение требований светомаскировки». «Криминальная ситуация в городе была благополучной, никого не насиловали, не грабили, не трогали. Имущество не экспроприировали. В городе процветала частная инициатива, государственных торговых точек вообще не было, были только частные лавки. Румыны местное население тоже старались не трогать, наказывали (иногда очень жестоко) только провинившихся жителей. Но русских вообще, и пленных в частности, ненавидели».
«С лета 1941 года в Бендерах появились советские военнопленные, которых, насколько я знаю, держали в Бендерской крепости в ночное время, а в дневное использовали на разных работах в разных районах города».
В период 1941-1944 г.г. в Бендерах было несколько лагерей, в которых содержались военнопленные Советской армии. Самым первым лагерем был, судя по всему, накопительно- пересыльный лагерь. Располагался он в районе нынешнего судоремонтного завода, где тогда было чистое поле. Большая часть поля была огорожена колючей проволокой, за которой и располагался лагерь. На этой же территории находились здания ремонтных мастерских, в которых можно было укрыться в случае непогоды. Других строений, в том числе похожих на кухню, в лагере не было. Военнопленные, содержавшиеся в этом лагере, практически все свое время проводили под открытым небом. Одеты они были в советскую военную форму, некоторые были ранены и на них были бинты и повязки, которые никто не менял.
Точное число военнопленных, содержавшихся в этом лагере, установить трудно, но, по свидетельствам очевидцев, их было около полутысячи. Общаться с этими военнопленными было категорически запрещено. Охрану лагеря осуществляли румынские военные. Применялись в охране и сторожевые собаки. Горожане, знавшие об этом лагере, ходили к нему по воскресеньям – в будние дни посещение лагеря не приветствовалось. «Это же был капитализм. А при нем гулять и бродить в будние дни некогда – все работали. Куда-то выходили, неважно по каким делам, только в воскресенье. Я туда ходила вместе с родителями и еще с женщинами знакомыми. Нас собиралось достаточно много». Посещали лагерь военнопленных горожане с двоякой целью – покормить пленных и выяснить что-нибудь о своих близких, воевавших в Советской армии. Вдруг кто-то что-то видел или слышал? Но поговорить с пленными не всегда удавалось – зависело от дежурной смены конвоиров и охранников. Иногда разрешалось переговариваться, а иногда за разговоры с пленными могли и обстрелять. Стреляли не в людей, а поверх голов, но и эта мера устрашения была достаточно эффективной. Иногда запрещали даже подходить к лагерю и передавать пищу, но по какой причине – неизвестно.
«Чаще всего, когда мы приходили, румынские часовые за нами наблюдали, но ничего не говорили. Значит, можно было подойти к забору и отдать пищу. А иногда они начинали на нас кричать и подойти к лагерю не давали. Мы подчинялись. Те, кто жил при румынах, очень хорошо знали, что такое дисциплина и наказание. Почему иногда не разрешали подходить к лагерю, я не знаю, может, их начальство проверяло, а, может, кто-то из военнопленных побег совершил».
Жители близлежащих домов готовили для пленных горячую пищу – каши, борщи, супы. Те, кто жил подальше – несли пирожки, вареную картошку, хлеб, сало. Еду передавали через ограду из колючей проволоки. Этот временный лагерь просуществовал до ноября 1941 года. С наступлением холодов лагерь был ликвидирован. Куда перевели военнопленных из него, установить не удалось. Никто из очевидцев тех событий не подтверждает фактов расстрела военнопленных. Чаще всего военнопленные умирали от ран, отсутствия медицинской помощи, непосильной работы, голода и холода. Но в самом городе расстрелы были. Хоть и считали румыны Бендеры «своим» городом, и отношение к населению было гораздо мягче, чем в остальных населенных пунктах губернаторства «Транснистрия» и Бессарабского губернаторства, но на бендерчан распространялись все запреты и ограничения (например, собираться группами, обсуждать политические события и известия с фронта, разговаривать по-русски и т.д.). И бендерчан еврейской национальности также никто не собирался щадить. Всех евреев, кто не успел эвакуироваться из города, подвергли регистрации и выселению; часть расстреляли на месте – в 1944 году, после освобождения города, во рву Бендерской крепости (напротив памятника 55-го Подольского пехотного полка) были обнаружены десятки захоронений расстрелянных евреев, в том числе детей и подростков. Сейчас на месте этого расстрела установлен памятный знак. Остальных евреев вывезли в Дубоссарское гетто, где погибло около 20000 человек. Уже сейчас известно, что во рву евреев было расстреляно 58 человек, включая женщин и детей, сразу после оккупации города в августе 1941 года.
В 1941-1942 годах в Бендерах были организованы и несколько постоянных лагерей для военнопленных. Точно установить место нахождения, примерное число пленных, нравы и обычаи удалось в трех случаях. Первый постоянный лагерь военнопленных располагался на нынешней улице Кавриаго, напротив здания Бендерской вневедомственной охраны. Этот лагерь был небольшим, вместимостью до сотни человек. Территория была не огорожена, охраны было немного. Военнопленные, содержавшиеся там, жили в казармах на территории, передвигались свободно, в город выходили группами по пять – десять человек в сопровождении одного-двух конвойных из числа румынских военнослужащих. Горожане приносили пленным свою одежду, мыло, гигиенические средства. В те дни, когда в лагерь поступала такая «гуманитарная» помощь, румыны водили пленных на реку Днестр группами по 10 человек. Там пленные купались, стирали свою одежду. Некоторые из пленных носили еще военную форму Советской армии, но большинство уже переоделось в гражданское платье из числа той одежды, что приносили горожане.
Кормили пленных в этом лагере очень плохо, некоторые очевидцы утверждают, что их практически и не кормили, потому что примерно два раза в неделю пленные группой из пяти человек брали в лагере большие баки-кастрюли и шли по городу просить еду. Они заходили в дома горожан и люди делились с ними кто, чем мог. При этом румынские конвоиры, сопровождавшие группу пленных, во дворы и дома не заходили, а прятались за кустами, чтобы их не было видно.
Пленных выводили на работу ежедневно. В частности, военнопленные из этого лагеря строили дорогу от городского кладбища (ныне ул. Суворова, 120) до места, где ныне располагается городской мясокомбинат (ул. Индустриальная).
«Камень для строительства добывали на … старом еврейском кладбище. На месте этого кладбища сейчас располагается АГСК-2 по ул. Садовой и Автоколонна-2836. Группы пленных под конвоем приходили на кладбище, разбивали там надгробные плиты и прочие камни на щебень. Этот щебень потом шел на строительство дороги».
Второй лагерь располагался в районе нынешней промышленной зоны, примерно на том участке, что сейчас занимает Маслоэкстракционный завод (ул. Коммунистическая- ул. Ечина). Тогда этот большой городской район назывался просто Лагерное поле. Этот лагерь военнопленных не имел никаких постоянных построек, только несколько временных палаток. Пленные жили фактически под открытым небом, невзирая на погодные условия. Территория лагеря была не огороженной, только со стороны реки Днестр была вырыта траншея. Пленных охраняли румынские военнослужащие, а также русские, перешедшие на их сторону и ставшие полицейскими. Охраны было немного. Пленные использовались на разнообразных городских и сельскохозяйственных работах. Число военнопленных превышало три сотни. Кормили их очень плохо.
«Нам принадлежали сады и сельскохозяйственные животные в селе Фарладаны (фактически пригород Бендер). Я помню, что один раз мы возвращались оттуда и везли в Бендеры фрукты и овощи, виноград. Мама нам велела свернуть поближе к лагерю военнопленных, чтобы дать им немного еды. Мы хотели дать пленным виноград, но пленные отказывались от ягод и просили хлеба». Большим дефицитом был у пленных также табак. Его они просили даже больше, чем хлеб. Дети горожан брали табак у родителей и носили в лагерь к пленным. Территория этого лагеря патрулировалась, но пленные старались немного помочь горожанам, в частности, в деле заготовки дров.
«Румыны патрулировали территорию лагеря и производимых работ, но военнопленные разрешали нам подбирать и забирать с собой хворост, который оставался от рубки деревьев. Стволы деревьев после рубки очищали от веток и увозили в город куда-то. Когда румынский патруль проходил мимо и поворачивался спиной к группе военнопленных, они говорили нам: «Берите быстрее /хворост/ и бегите». Если румыны видели, что мы брали хворост, то они нас выгоняли, но не стреляли».
Третий постоянный лагерь располагался на территории Бендерской крепости. Где именно и в каких здания крепости содержались военнопленные, из имеющихся источников точно установить не удалось. Скорей всего, на территории бывшего понтонного батальона в зданиях фланговых казематных капониров (зданий с земляными крышами). Но очевидцы утверждают, что о расположении лагеря в крепости они слышали непосредственно от самих военнопленных. Более того, есть основания полагать, что лагерь №2, располагавшийся на Лагерном поле, был, так сказать, летним филиалом Бендерской крепости. Военнопленные в лагере в Бендерской крепости были лишены медицинского обслуживания, а на работы их выводили постоянно. Особенно тяжелыми работами было обслуживание грузов на железнодорожной станции. Пленные, задействованные на этой работе, строго охранялись, на железнодорожных объектах стояли вышки с вооруженными румынскими военными. На станцию постоянно прибывали составы с разным грузом. Посторонних лиц на эту территорию не допускали, причем стреляли сразу и без предупреждения. Так, Виктор Павлович Зубченко, которому на тот момент было 11 лет, однажды попытался подойти к работавшим военнопленным поближе и перебросить им несколько свекл с родительского огорода, расположенного рядом с железнодорожными путями. Заметивший его «маневры» часовой тут же и без предупреждения открыл по подростку огонь. К счастью, пули не задели его и он, после пережитого страха, больше не рисковал приближаться к военнопленным.
Отсутствие нормального питания и медицинского обслуживания, эксплуатация на тяжелых работах приводили к высокой смертности среди военнопленных. Умерших пленных хоронили на старом Борисовском кладбище, том, где сейчас располагается Военно-исторический мемориальный комплекс «Бендерский некрополь». Умерших и погибших военнопленных хоронили почти там же, где и румынских военнослужащих, но процедура похорон, естественно, кардинально отличалась. Если румынских военнослужащих хоронили в гробах, с музыкальным сопровождением и отданием надлежащих воинских почестей, а также с отпеванием священником, то пленных хоронили по два-три тела в одну могилу. Сначала тела заворачивали в старые одеяла, и только через год начали хоронить в деревянных гробах. Над этими братскими могилами ставили такие же железобетонные кресты, как и для румынских военнослужащих, но надписи на кресте гласили: «PRIZIONER RUS» (РУССКИЙ ПЛЕННЫЙ) – без фамилий или каких-либо иных опознавательных данных. Часть крестов с такими полустёртыми надписями были обнаружены при расчистке кладбища в 2007 году. Сколько на Борисовском кладбище похоронено советских военнопленных – неизвестно. Из воспоминаний очевидцев удалось установить более-менее точную цифру в 150 случаев похорон, но, безусловно, это не все. Поэтому на Военно-историческом комплексе для похороненных там советских военнопленных установлен один общий памятник без фамилий.
Как удалось установить благодаря спискам умерших военнослужащих румынской армии, который в настоящее время систематизируется, в городе Бендеры в период 1941-1944 года дислоцировались в основном пехотные полки и полки инфантерии; также в Бендерской крепости размещались части артиллерийских полков, 3-й авиационной флотилии, пограничные части и др.
В августе 1944 года, после долгого и упорного сопротивления войска Советской армии подошли к Бендерам. В городе началось повальное бегство. Бежали в основном, румынские войска. При этом успевали грабить городские квартиры и дома, вывозя с собой все, что представляло хоть какую-нибудь ценность. На Запад уходили грузовики и легковые автомобили, телеги и повозки, пешие колонны. Оборону города на себя взяли уже немецкие части из числа подразделений армии «Южная Украина». Немецкие войска сопротивлялись до последнего. Последние дни перед освобождением города, все вокруг превратились в ад. Город непрерывно бомбили советские и американские бомбардировщики. Уцелевших домов и зданий в городе почти не осталось. На улицах лежали трупы, которые, при очередных взрывах бомб и снарядом «подлетали выше проводов». Перед уходом из города немцы и румыны разогнали больных из тифозных бараков и, в город пришла эпидемия тифа: тиф сыпной, брюшной, возвратный косили немногих уцелевших горожан. Город практически умер. Восстановление города после войны – отдельная и славная страница героизма, хорошо отраженная в материалах городского краеведческого музея. А военнопленных из города убрали заранее. Куда их эвакуировали, что с ними случилось дальше – установить не удалось. После того, как фронт ушел от Бендер дальше на Запад, в городе был обустроен лагерь теперь уже для иностранных военнопленных из числа военнослужащих немецко-фашистской армии.
По данным архива НКВД в Республике Молдова, отрывочные сведения из которого попали в руки, большое количество военнопленных составляли мадьяры (венгры), чья страна воевала на стороне гитлеровской Германии. Лагерь имел порядковый номер «НКВД-№104». Из опроса жителей города Бендеры, никто не смог назвать точного его места нахождения. Предположительно он находился в Бендерской крепости, на месте бывшего лагеря советских военнопленных или в районе въезда в село Протягайловка, г. Бендеры. Один из жителей помнит, что в 1944 году, немецких пленных вводили в город «…пленных немцев, после освобождения Бендер, в один из дней привели в город. Вели их огромной колонной со стороны с. Фарладаны, строем по пять человек в ряд. Первые сто метров колонны составляли высшие офицеры, которые шли в форме и с многочисленными наградами. Офицеров было так много и наград было так много, столько, что звон их наград был слышен очень далеко. Пленных было настолько много, что вели их с 8 утра до 16 часов вечера, все таким же строем. Конвоировали пленных солдаты на лошадях верхом. Этих пленных увели на территорию Бендерской крепости». Как было сказано выше, достоверно известно, что в лагере содержались и венгерские военнопленные. В ходе работы над данным материалом со стороны венгерских властей, с которыми удалось связаться, было выдвинуто предположение, что в этом лагере содержались не пленные солдаты и офицеры, а направленное с освобожденных от фашистов городов Венгрии мужское население на принудительные работы, для восстановления городов Советского Союза. Но это предположение не может считаться обоснованным, потому что из 318 венгерских военнопленных, умерших в городе Бендеры в 1945 году в лагере №104, все они, согласно имеющегося списка, имели воинские звание от рядового до обер-офицера. Тем более многие очевидцы утверждают, что практически все пленные, включая венгров, были одеты в военную форму. Тут необходимо сделать небольшое отступление. Многие респонденты, давая интервью, по большому счету классификацию по национальному признаку пленным не делали, обычно называя всех немцами. Достоверно известно, что в городе в лагерях НКВД города Бендеры помимо венгров и немцев, также содержались и румыны, а в Тирасполе еще и экзотические для наших мест японцы. Поэтому далее в интервью, термин «немцы», заменен на термин «пленные».
Как поясняют в своих интервью очевидцы, условия содержания в бендерских лагерях военнопленных были довольно сносные, если не сказать – хорошими. Это подтверждают и многие документы.
«Пленных /1944-1945 г.г./ не обижали, не избивали, кормили очень хорошо за счет Красного Креста. Примечательно то, что во время раздачи пищи пленным, их конвоиров никто кормить и не думал. Помимо военнопленных, в этих лагерях НКВД также содержались и осужденные. Я помню бывшего городского судью и прокурора, которые также работали на стройках вместе с пленными. В один из дней, конвоируя пленных на работу, я хотел собрать себе виноград в заминированном винограднике (я знал, где установлены мины). Пленные попросили собрать виноград и им. Я насобирал целый рюкзак винограда, за что пленные угостили меня шоколадом- первым шоколадом в моей жизни».
Из Приказа НКВД №00683 от 9 апреля 1945 года становиться ясно, что помимо продуктов и вещей из Красного Креста, для иностранных военнопленных были установлены вполне сносные нормы питания. И это в разрушенной войной стране. Так, для неработающих пленных только суточный хлебной паек составлял 600 граммов. Были предусмотрены и крупы (70 гр.), мясо и рыба (50 и 3 гр.), сало и растительное масло (3 и 10 гр.), томат-пюре (10 гр.), картофель, капуста, морковь (300, 100 и 30 гр.), зелень, огурцы, чай, перец, лавровый лист, табак и хозяйственное мыло и др. А много ли жителей города Бендеры в 1945 году в день имели 600 граммов хлеба и 300 картофеля?
Использовали пленных для восстановления и строительства разрушенных объектов города. «Пленные строили, в основном, пять объектов по городу. Насколько я помню, строили кинотеатр имени Горького, восстанавливали парк напротив кинотеатра; третий объект- магазин №27 возле железнодорожной станции «Бендеры-1»; само здание железнодорожного вокзала и старый железнодорожный мост. Я в то время, по заданию военного комиссариата, исполнял обязанности конвоира при пленных и каждый день сопровождал их на работу».
Изучая документы уже после 1946 года, каких либо сведений о военнопленных в городе Бендеры не установлено. Очень много источников на эту тему имеются в архиве НКВД, который на настоящее время хранится в МВД Республики Молдова, но доступ туда для исследователей пока закрыт. По мере выявления источников, расширяющих область знаний в этом вопросе, можно будет готовить и новые публикации по вопросу военнопленных в городе Бендеры- вопросу, до настоящего времени не изучавшемуся внимательно никогда.
Неизвестно, какие еще тайны хранит бендерская земля, но благодаря исследователям, краеведам, просто любознательным и талантливым людям, эти тайны постепенно перед нами открываются.
«Сейчас смерть и время примирило всех», такое мудрое высказывание приходит на ум, когда находишься на территории Военно-исторического мемориального комплекса. Здесь помимо могил русских солдат и офицеров, стоят памятные плиты французам, шведам, румынам, украинским казакам Пилипа Орлика и Ивана Мазепы, а также погибшим в войне 1992 года. Поистине- перекресток истории и судеб.
- Интервью Гетманской (Новацкой) З.М. 2009 года. Бендеры. Материалы хранятся в Архивно-историческом отделе УВД города Бендеры.
- Интервью Ищенко Н.П. 2009 года. Бендеры. Материалы хранятся там же.
- Перстнев В.И. /Бендеры. Огненные плацдармы войны/ Бендеры, Полиграфист 2004. с.5.
- Интервью Бачила (Балдеску) М.Г. 2009 года,
- Интервью Браду Н.И.
- Перстнев В.И. /Бендеры. Огненные плацдармы войны/ Бендеры, Полгирафист 2004. с.34-37.
- Интервью Гетманской (Новацкой) З.М.
- Интервью Васильева В.К.
- Интервью Зубченко В.П.
- Название времен XIX века. Подразделения Русской императорской армии проводили в этом месте летние учения, отсюда и название.
- Интервью Ищенко Н.П.
- Страницы Военного некрополя старых Бендер. Выпуск №1
- Список военнопленных умерших в лагере НКВД №104 г. Бендеры в 1945 году. ЦГАО МССР. Архив НКВД в МВД РМ.