... Приднестровский «след» в истории Великой Французской революции XVIII в. ...

Переплетение исторических судеб, самым причудливым и иногда почти непостижимым образом формируя картину исторического прошлого, не могут не стать предметом заинтересованного поиска, иногда приводящего к небольшим, но все же ярким краеведческим открытиям. Штурм Бендерской крепости, баронесса Корф, Великая Французская революция и король Людовик XVI - такая неожиданная комбинация исторических событий и личностей способна привлечь внимание самого искушенного любителя истории.

В июле-сентябре 1770 г. 33-тысячная 2-ая русская армия под командованием графа Петра Ивановича Панина осаждала Бендерскую крепость, которую защищал 18-тысячный турецкий гарнизон¹. В ночь с 15 на 16 сентября 1770 г. после двухмесячной осады русская армия начала штурм крепости. Тем, кто взберется на вал первым, была обещана награда: офицерам - чин через одну ступень, а солдатам по 100 целковых. Атака началась со взрыва «globe de compression» (франц. «сдавленный шар») весом 400 пудов пороха. Крепость была взята после тяжелого и кровопролитного рукопашного боя, причем внутри крепости бои шли практически за каждый дом.²

При штурме Бендерской крепости погиб полковник Франгольд-Христиан Корф. Барон Ф.-Х. Корф принадлежал к известному графскому и баронскому роду. Корфы происходили из старинного немецкого рода, ведущего свою генеалогию от рыцарей-крестоносцев, в Вестфалии эта фамилия упоминалась в XIII в. В XVI в. род Корфов разделился на три главные ветви: Азвикен, Прекульн-Крейцбург и Треккен. Каждая из этих ветвей разделилась на несколько линий, так что род Корфов был одним из наиболее распространенных в прибалтийском крае. Бароны и графы Корфы внесены в матрикулы дворянства всех трех прибалтийских губерний и в V часть родословной книги Санкт-Петербургской, Московской и Харьковской губерний³.

Ко второй ветви Корфов (Прекульн-Крейцбург) принадлежал Николай Андреевич Корф (1710-1766), генерал-аншеф, сенатор, генерал-полицмейстер Санкт-Петербурга. Н.А. Корф был личностью примечательной и оставил значимый след в российской истории XVIII в. Известно, что Николай Корф к 30 годам дослужился до звания премьер-майора в кавалерийском Копорском полку и даже породнился с царствующей династией, женившись на Марте Скавронской – двоюродной племяннице Екатерины I. Благодаря этому при императрице Елизавете он стал быстро продвигаться по службе.  По велению Елизаветы Петровны он был отправлен в Киль, чтобы привезти оттуда племянника императрицы герцога Петра Ульриха, впоследствии императора Петра Федоровича. 5 февраля 1742  г. Корф прибыл с молодым герцогом и был пожалован действительным камергером. В 1744 г. Н.А. Корфу  было поручено «дело государственной важности - перевезти Брауншвейгскую фамилию из Раненбурга в Соловецкий монастырь, а бывшего императора Иоанна Антоновича он вез все время под своим непосредственным надзором.  Н.А. Корф за исполнение этого поручения пожалован был сенатором.

В период Семилетней войны 1756-1763 гг. он был в чине генерал-поручика назначен генерал-губернатором кенигсбергским и в этом звании управлял занятыми  прусскими областями до конца 1760 г., когда был назначен петербургским генерал-полицеймейстером. В 1760-1762 гг.  Н.А. Корфом были осуществлены важные для Петербурга нововведения:

учреждена Комиссия о каменном строении Санкт-Петербурга и Москвы;

построен Зимний дворец;

заложена церковь Иконы Владимирской Божией Матери;

начаты работы по созданию гранитных набережных реки Мойки, Екатерининского канала;

на собранные Н.А. Корфом пожертвования открыта больница для чернорабочих и Дом призрения для убогих;

издан указ об учреждении пикетов для прекращения пьянства, ссор и драк.

С воцарением императора Петра Федоровича он стал генерал-аншефом, получил орден св. Андрея, 20 февраля 1762  г. стал подполковником лейб-Кирасирского полка, полковником которого был сам император Петр III. В то время, когда поведение Петра III начало вызывать общее недовольство, Н.А. Корф держался очень осторожно, по рассказам его адъютанта, были все основания думать, что Н.А. Корф скорее всего знал о готовившемся перевороте. 28 июня 1762 г., в самом начале переворота он немедленно стал на сторону Екатерины.   До конца жизни Н.А. Корф сохранил свое звание главного директора над полициями и пользовался доверием императрицы Екатерины II⁴.

Известно, что полковник Ф.-Х. Корф являлся родным племянником барона Корфа Николая Андреевича. Такое близкое родство, несомненно, способствовало его продвижению по службе и назначению адъютантом фельдмаршала графа Бурхарда Кристофа Миниха (1683-1767)⁵.В период русско-турецкой войны 1735-1739 гг. Б.К. Миних  командовал русскими войсками в Крыму и Бессарабии. Б.К. Миних  принял активное участие в государственных переворотах, и после вступления на престол Елизаветы Петровны в 1742 г.  был отправлен в ссылку, где пробыл 20 лет. Петр III в 1762 г. возвратил ему свободу, фельдмаршальство и др. звания и привилегии. Екатерина II назначила Б.К. Миниха главнокомандующим над портами Рогервикским, Ревельским, Нарвским, Кронштадтским, Ладожским каналом.  И именно после возвращения из ссылки в 1762-1767  гг. его адъютантом стал Ф.-Х. Корф.

В период русско-турецкой войны 1768-1774 гг. барон Франгольд-Христиан Корф служил полковником Козловского полка⁶ и был смертельно ранен 16 сентября 1770 г. при штурме Бендерской крепости. О его участии в штурме Бендерской крепости и гибели упоминается в «Записках» Г.-Э. фон Штрандмана, опубликованных в 1882 г.⁷ Генерал от инфантерии, дворянин Лифляндской губернии Густав-Эрнест фон Штрандман в 1769-1780 гг. вел дневник, в котором приведено подробное описание военных походов, продвижения войск, местностей и городов, через которые следовали войска. Г.-Э. фон Штрандман подробно, по-военному описывает штурм Бендерской крепости, имя полковника Корфа он указывает в описании решающих действий за взятие крепости: «15-го все уже было устроено к тому, чтобы взорвать последнюю мину, заряженную 400 пудами пороха, овладеть прикрытым путем и расположиться вокруг него. Для этого были отряжены на правую сторону полковник Вассерман с 8 гренадерскими ротами, в средину перед миной полковник Миллер с 6 гренадерскими ротами, а на левую сторону полковник Корф с 8-ю гренадерскими ротами… Всем было приказано, как только овладеют прикрытым путем и найдут возможным перейти чрез главный сухой ров, тотчас взяться за штурмовыя лестницы (которых было изготовлено большое количество) и начать штурм»⁸.

 Описание штурма полно очень ярких и важных подробностей: «В 10 часов вечера с ужасным треском был взорван "Globe de compression" и гренадерския роты, ожидавшия этого сигнала во второй параллели, в то же мгновение бросились на прикрытый путь и кололи всех, кто им попадался. Гренадерския роты отряженныя к средней атаке, непрерывным огнем обращенным на главный вал, защищали ложемент, устраиваемый пред прикрытым путем, а именно на гребне гласиса, для чего были отряжены 510 рабочих. Мы не встретили сопротивления на прикрытом пути, куда были принесены лестницы и поставлены в ров, глубиною в 3 сажени. Неприятель старался непрерывным огнем препятствовать нам лезть по лестницам, но это ни к чему не вело: храбрость наших гренадер, а в особенности их отчаянное ожесточение против неприятеля, помогли им перейти чрез ров, в центре атаки, следовательно приблизительно перед нашей миной. Их шествие было похоже на течение потока, и по этому каналу все проникли в крепость, так что наши войска были в ней уже около часа пополуночи. Так как оне сильно пострадали и в особенности поредел отряд, состоявший под командою подполковника Репнина (в этот день находился в траншее), который одним из первых взошел на вал, то были отряжены в крепость с 4 гренадерскими ротами и маиор Бухвостов с 4 ротами мушкатеров, чтобы отнять у турок последние бастионы. Кроме того отряды, остававшиеся в лагере, под командою генерал-лейтенантов Ренненкампфа и Елемпта, отправились в 8 часов к первой и второй параллели, чтобы в случай нужды подкрепить остальное войско. Так как крепостныя ворота еще не были взорваны, то я проник в крепость по лестницам и по приказанию генерала Каменскаго пошел атаковать последний из оставшихся у турок бастионов. Это был крайний бастион с правой стороны у реки. Наступление мое не мало задерживал непрерывный огонь турок из окон и дверей домов, так что когда около 100 турок яростно напали на гренадер, они в величайшем безпорядке отступили приблизительно на 200 шагов. Но наконец мне удалось опять их выстроить, люди начали стрелять и подвигались вперед, под защитою огня одной пушки, которую мы нашли в крепости. Таким образом, мои гренадеры привели в безпорядок турок, защищавшихся еще на улицах и взяли с боя вышеупомянутый бастион. Оставив там часть своего отряда, я с остальною частию бросился за убегавшим неприятелем, который спешил укрыться в замке. Тут вновь начался ружейный огонь. Между отступавшими в замок были сераскир, ага янычар, и много пашей; турки стреляли чрез гребень стены и перебили у меня много народу. Tе-же, что собрались пред замковым рвом, после непродолжительнаго сопротивления, были перебиты, за исключением нескольких человек, которых я с трудом спас от ярости рядовых. Наконец, в 9 часов, турки выставили в замке белый флаг, бросали оружие через стену и просили позволения сдаться на капитуляцию. Я запретил нашим стрелять и сам пошел в замок, чтобы переговорить с сераскиром. После получаса переговоров, веденных мною чрез посредство Мустафы-паши, который хорошо говорил по немецки, я выбрал несколько депутатов и отправил их к генералу Каменскому, который тотчас прибыл сюда сам и принудил неприятеля к быстрой капитуляции. Турки требовали свободнаго пропуска за Дунай; но на это Каменский не согласился; после этого они были окончательно обезоружены и посланы к графу.

В то время как наши войска были заняты в городе, сотня турецкой конницы сделала вылазку и старалась спастись бегством в Белгород; но они были настигнуты нашею легкою кавалерией и почти все перебиты, так что несколько дней вся дорога на протяжении 30 верст была усеяна турецкими голыми трупами. Около 9 часов перестрелка прекратилась повсюду. Во время штурма, некоторыя из наших бомб попали в турецкие пороховые погреба и произвели сильный взрыв и пожар, который в первое время после штурма нам некогда было потушить, и потому он принял такие размеры, что на следующую ночь взлетел на восдух еще пороховой погреб, вследствие чего не только погибло 37 солдат и около 400 турок, но сгорел еще и весь город, так что кроме замка, в Бендерах не осталось ни одного дома. Вследствие неосторожности наших солдат загорелось и предместье. Одним словом, этот старый и прекрасный город, который много раз видел неприятеля у своих стен, в три дня превратился в пепел. Несчастные жители, спасавшиеся в погребах, вышли наконец оттуда и сдались, но все-же многие из них сгорели. Имущество и все пожитки обывателей достались рядовым, а казне тяжелыя орудия, аммуниция и 50000 пудов сухарей. В крепости найдено было 250 пушек различнаго калибра, 25 мортир, кроме того громадное количество пороху с аммунициею. Мы взяли в плен около 8,000 турок, способных носить оружие, а с женщинами и детьми за 14,000. Все эти пленные были отправлены в Киев. Во время штурма турки потеряли 4,000 человек от ужаснаго артиллерийскаго и ружейнаго огня, продолжавшагося на валу 5 часов и затем еще в городе 7 часов. Наши потери были следующия: убито 5 штаб-офицеров, а именно полковник Тамбовскаго полка Миллер, подполковник Сазонов, премьер-маиоры Бальвиц и Симбулатов и секунд-маиор Федотов. Барон Штейн, кавалер немецкаго ордена, служивший у нас волонтером, замечательно умный и храбрый, остался тоже на поле сражения. Кроме того были убиты 19 обер-офицеров и 686 унтер-офицеров и рядовых. Ранено 98 штаб- и обер-офицеров, между ними полковник Вассерман, полковник Корф, бригадир Лapиoнов, отставной полковник и волонтер Алдуевский, подполковники Михельсон и Репнин; 1,154 унтер-офицера и рядовых тяжело ранены, а 715 легко. И так всего раненых и убитых было 2,555 человек. Из тяжело раненых вскоре многие умерли. Впрочем, по точному исчислению, во время двухмесячной упорной осады в нашей армии было убитых и раненых более 4,000 человек; между ними 254 убитых и раненых штаб- и обер-офицеров»⁹. Г.-Э. фон Штрандман далее сообщил, что полковнику Корфу во время штурма «прострелили обе щеки и язык», он умер от смертельной раны 27 сентября 1770 г.¹⁰

Штурм Бендер стал для России самым кровавым сражением в войне 1768-1774 гг. «Чем столько потерять и так мало получить, лучше было и вовсе не брать Бендер», - так отреагировала на это событие российская императрица Екатерина II¹¹. Однако ее негодование было необоснованным. Взятие Бендер не было рядовой победой, оно нанесло тяжелый удар по турецкой армии. Турки даже объявили трехдневный траур по этому поводу. После падения Бендер Днестровско-Прутское междуречье перешло под контроль русских войск. За взятие Бендер П.И. Панин получил орден Святого Георгия 1-й степени. Однако по условиям Кючук-Кайнарджийского мира, подписанием которого закончилась русско-турецкая война 1768-1774 гг., вся Молдавия, включая Бендерскую крепость, вновь отошла к Турции.

Гибель полковника Ф.-Х. Корфа при штурме Бендерской крепости  имела последствия не только для его семьи, но и, как выяснилось позднее, для судеб французской монархии. Юная вдова полковника баронесса Анна-Кристина Корф родилась в Петербурге в семье известного петербургского банкира и  придворного поставщика Г.Х. Штегельмана, шведа по происхождению¹². Штегельманы принадлежали крупнейшей лютеранской общине Санкт-Петербурга, общине Св. Петра. Община возникла на левом берегу Невы вблизи Адмиралтейства, в районе, где селились наиболее влиятельные представители немецкой диаспоры. Еще в 1730 г. они освятили во имя Св. Петра свою первую церковь на Невском проспекте. По своему составу, богатству, влиянию и размаху она со временем стала самой блестящей лютеранской общиной России. Патронами общины в XVIII в. были высшие сановники империи граф Б.К. Миних и граф А.И. Остерман. В общину входили многие представители остзейского дворянства из числа бюрократической и военной элиты России, чиновники всех видов и рангов, банкиры, предприниматели, ученые, архитекторы, врачи, аптекари, ремесленники. Община Св. Петра обладала крупной недвижимостью, широкой сетью разнообразных благотворительных учреждений. Европейской известностью пользовалась ее школа Petri-Schule. В 1760 г. было построено специальное каменное здание для школы. Будучи в это время старостой лютеранской общины именно Г.Х. Штегельман финансировал строительство и наблюдал за сооружением школьного здания. По одной из версий автором архитектурного проекта является Ф.Б. Растрелли, с которым Г.Х. Штегельмана связывали дружеские отношения. В качестве директора школы в 1761 г. из Германии был приглашен просветитель и богослов пастор А.Ф. Бюшинг¹³.

Самому Г.Х. Штегельману принадлежал построенный в середине XVIII в. (1750-1753) по проекту архитектора Ф.Б. Растрелли   двухэтажный дворец с двумя симметричными флигелями, обрамлявшими парадный двор. Это здание неоднократно перестраивалось и не сохранило своего первоначального барочного убранства (Набережная р. Мойки, 50 корпус 2), в настоящее время в нем расположен корпус Российского государственного педагогического университета им. А.И. Герцена.

 Точных данных о дате рождения будущей баронессы Корф нет, но по косвенным данным можно предположить, что она относится к  началу 50-х гг. XVIII в. Отец Анны-Кристины умер в 1864 г., о похоронах «богатого банкира Штегельмана» в Петербурге есть упоминание в автобиографических записках немецкого пастора А.Ф. Бюшинга¹⁴. После смерти мужа мать Анны-Кристины продала принадлежавший ему дворец государственной казне за 55000 рублей¹⁵. После гибели полковника Ф.-Х. Корфа в Бендерах Анна-Кристина вместе со своей матерью уехала во Францию и проживала постоянно на протяжении двадцати лет в Париже.

В Париже вдова полковника Корфа находилась в дружественных отношениях с известным графом Хансом Акселем фон Ферзеном, шведом, находившимся во французской службе. По некоторым сведениям, Анна-Кристина была кузиной графа Х.А. фон Ферзена, что вполне возможно, если учесть шведское происхождение ее отца. Из-за этих отношений ее с матерью даже считали в Париже шведскими подданными, хотя они обе родились в Санкт-Петербурге и обе были русскими подданными.

О Хансе Акселе фон Ферзене известно, что он родился в 1755 г. в Стокгольме, был старшим сыном графа Фредерика Акселя фон Ферзена¹⁶. В возрасте 15 лет Х.А. фон Ферзен был послан на учебу в военную школу в Брауншвейге, затем, совершив поездку по нескольким странам Европы, в 1775 г. вернулся в Швецию, где был произведен в капитаны Лейб-драгунского полка. В 1778 г. он отправился во Францию, где еще в 1770 г. поступил лейтенантом на службу в полк Руайаль-Бавьер, и был произведен в полковники.

Граф Х.А. Ферзен был хорошо принят в высшем свете Парижа и сделался вхожим к королеве Марии-Антуанетте. Последнее обстоятельство породило слухи о том, что шведский граф был близким другом королевы. Шведский посол во Франции Г.Ф. Крейц в письме к Густаву III даже предполагал, что Мария-Антуанетта была влюблена в Х.А. фон Ферзена. Предположения ряда авторов о том, что Х.А. фон Ферзен был отцом Людовика XVII, некоторыми современными исследователями отвергаются из соображений хронологии. В 1780-1783 гг. он в качестве адъютанта графа Жан-Батиста де Рошамбо участвовал в Войне за независимость британских колоний, отличившись в 1781 г. при осаде Йорктауна. В 1783 г. Х.А. фон Ферзен возглавил полк Руйаль Сведуа. Одновременно он получил повышение и в Швеции, став в 1782 г. полковником, в 1783 – подполковником лейб-драгунского полка, а в 1787 – капитан-лейтенантом корпуса лейб-драбантов и подполковником адельсфана, в коем качестве он в 1788 г. принял участие в русско-шведской войне 1788-1790  гг.

С 1788 по 1791 г. Х.А. фон Ферзен практически непрерывно находился во Франции. Пользуясь расположением королевской семьи к Х.А. фон Ферзену, шведский король Густав III часто пользовался его посредничеством в переговорах в обход официального шведского представителя. После начала революции во Франции и эмиграции многих членов королевской фамилии за границу Х.А. фон Ферзен становится одним из ближайших советников Людовика XVI и Марии-Антуанетты. Именно Х.А. фон Ферзен в июне 1791 г. подготовил побег королевской четы из Франции. После того как король с королевой были схвачены в Варенне, Х.А. фон Ферзен перебрался в Бельгию, где в качестве шведского дипломатического агента находился вплоть до 1794 г. Он продолжал поддерживать тайную переписку с королевской парой, находившейся под домашним арестом в Тюильри, а в феврале 1792 г. с риском для жизни, переодевшись, лично нанес ей визит. В дальнейшем Х.А. фон Ферзен продолжал вынашивать планы по спасению королевской семьи и участвовал в создании европейской коалиции против революционной Франции. После казни Марии-Антуанетты, состоявшейся 16 октября 1793 г., его связи с Францией оборвались. Дневник и переписка Ферзена были опубликованы в Швеции в 1878 г. под названием "Le comte de Fersen et la cour de France" («Граф Ферзен и французский двор»). В 1810 г. он был убит в Швеции разъяренной толпой¹⁷.

Роль баронессы Анны-Кристины Корф в заговоре 1791 г. заключалась в следующем:  по просьбе Х.А. фон Ферзена вдова русского полковника Корфа оформила дубликат паспорта на свое имя и передала его королевской семье,  на ее же имя была заказана и, судя по всему, ею была оплачена дорожная карета  «берлин» (сделанный на заказ роскошный экипаж на высоких красных колесах, обитый внутри белым утрехтским бархатом, с зелеными шторами и всякими модными в ту пору удобствами, например, vase de voyage) для бегства из революционного Парижа королевского  семейства Бурбонов. 

Вареннский кризис 1791 г., связанный с историей бегства короля Людовика XVI из Парижа, является одним из поворотных моментов в истории Великой Французской революции  XVIII в.¹⁸. К лету 1791 г. институт монархии во Франции переживал глубокий кризис, окончательному падению его престижа способствовала неудачная попытка бегства королевского семейства, его арест в Варенне. 

В понедельник 20 июня 1791 г. около полуночи Людовик XVI, королева Мария-Антуанетта, их дети (Шарль-Луи, Мария Тереза), принцесса Елизавета (сестра Людовика) и герцогиня де Турзель  (Луиза-Елизавета де Крои д'Авре, воспитательница королевских детей) отправились пешком к площади Карусель, где сели в карету, лошадьми которой управлял граф Х.А. фон Ферзен, переодетый кучером¹⁹. Отсюда они поехали к воротам Сен-Мартен. Здесь ожидал их заложенный в шесть лошадей берлин, пересев в этот дорожный экипаж, они отправились в путь, будучи снабжены паспортом на имя русской подданной баронессы Корф. Х.А. фон Ферзен проводил их до Бонди, находившемся в нескольких милях от Парижа, затем поехал другой дорогой, чтобы сбить преследователей со следа. По другой дороге уехал и добрался до Бельгии брат короля граф Прованский. Бегство короля происходило на два дня позже намеченного заговорщиками срока, и поэтому некоторые отряды, выставленные заранее роялистским генералом Буйе на пути следования кареты, пришлось отвести, чтобы не возбуждать подозрения.

Настоящая баронесса Корф с точно таким же паспортом еще в первых числах июня уехала в Германию, во Франкфурт. Дубликат паспорта баронесса Корф получила в русском посольстве  под предлогом, что оригинал сгорел. Об этом свидетельствовал позднее российский посол И.М. Симолин, вынужденный давать разъяснения по поводу серьезного политического дела²⁰. На основании причастности к бегству короля российской подданной  баронессы Корф по Парижу распространились слухи о причастности к заговору российского посла И.М. Симолина. Лишь охрана, поставленная у его дома, спасла дипломата в дни Вареннского кризиса от расправы толпы. 

Версии относительно его участия в подготовке бегства до сих пор дискутируются и в историографии, в некоторых публикациях прямо утверждалось: «Симолин вручил паспорт на имя Корф королеве» ²¹.  По мнению известного российского историка В.Н. Виноградова, версия эта сомнительна. В качестве аргумента он приводит тот факт, что в паспорте было указано меньшее число сопровождающих лиц, чем было  пассажиров в карете: «неохваченной» оказалась принцесса Елизавета, сестра короля. По словам В.Н. Виноградова, если бы И.М. Симолин действительно готовил документы для беглецов, он сумел бы подсчитать их число. На наш взгляд, этот аргумент не является исчерпывающим доказательством. Заговор готовился в условиях строжайшей секретности, планы заговорщиков менялись, могло быть изменено и  число участников. Но материалы переписки посла И.М. Симолина свидетельствуют о том, что скорее всего применение выданного им баронессе Корф дубликата паспорта  было неожиданным для него самого и доставило ему немало неприятностей²².

Дальнейшая судьба Анны-Кристины Корф сложилась незавидным образом. Оказавшись фактически без средств в монархии Габсбургов, она вынуждена была хлопотать перед австрийским двором о компенсации понесенного ею материального ущерба в связи провалом заговора по спасению Людовика XVI и его семьи. С просьбой компенсировать баронессе потери обращался и граф Х.А. фон Ферзен  к императрице  Екатерине II²³. Его многолетние усилия, судя по всему, не увенчались успехом: царствующие особы не спешили оказать содействие попавшей в историю авантюрного заговора баронессе.     

Имя полковника Франгольда-Христиана Корфа запечатлено на мраморных плитах мемориального комплекса «Бендерская крепость» как имя российского воина, павшего при героическом штурме приднестровской твердыни, а имя его вдовы вписано  в примечательную страницу  всемирной истории, вызывающую до сих пор огромный интерес историков, публицистов,  драматургов, писателей, всех, кого не оставляют равнодушными неисповедимые пути Истории.

1 Бендерская крепость //http://realty.adetiplus.ru (ссылка не доступна)

2 Там же.

3 Корфы //http://dic.academic.ru/dic.nsf/biograf2/7371

4 Корф, Николай Андреевич //http://ru.wikipedia.org/wiki

 5 Миних, Бурхард Кристоф //http: //ru.wikipedia.org/wiki; См. также: Костомаров Н.И. Русская история в жизнеописаниях ее главнейших деятелей. Фельдмаршал Миних и его значение в русской истории// http://www.sedmitza.ru/text/435702.html http://www.sedmitza.ru/text/435702.html

6 Козловский пехотный (мушкетерский) полк был сформирован 15 декабря 1763 г., впоследствии с 1797 по 1799 г. этот полк именовался Старобаденским, а в 1834 г. был расформирован. В фондах Российского государственного военно-исторического архива (РГВИА), куда был в мае 2010 г.  сделан официальный запрос о сведениях о службе Франгольда Христиана Корфа, материалы Козловского пехотного полка за XVIII в. не сохранились/ Архивная справка РГВИА от 21.05.2010 г. № 1661. Примечательно, что известный русский писатель Владимир Набоков   упоминал о Ф.Х. Корфе как двоюродном прадеде своей бабушки.

7 Штрандман Г.-Э. Записки //Русская старина. 1882. Т. 34. №5. С.289-318; 1884.Т. 43. № 7.С.55-86; № 8.С.271-288.

8 Там же.

9 Там же.

10 Там же.

11 Бендеры 1408-2008 //http://www.bendery-600.ru/Istoria/istoria3.html (ссылка недоступна)

12 Немцы в России: Историко-документальное издание. СПб., 2004.  Рук. проекта и отв. редактор Г.И. Смагина http://www.genrogge.ru/grbook/index.htm#begin

13 История «Петришуле» //http://petrischule.spb.ru/main/history/4

14   Бюшинг А.-Ф. Автобиография / Излож., отрывки А.Г. Брикнера // Исторический вестник. 1886. Т. 25. № 7. С.5-26. http://mikv1.narod.ru/text/Busching1886.htm

15 Хмелева Е.Н. Портрет Антонио Ринальди в Гатчинском дворце // Исторический журнал «Гатчина сквозь столетия» //http://history-gatchina.ru/article/rinaldi.htm

16 Ферзен, Ханс Аксель фон //http://ru.wikipedia.org/wiki/Ферзен,_Ханс_Аксель_фонФерзен

17 Там же.

18 Куркина Ю.В. Вареннский кризис и французское общественное мнения (по материалам памфлетов  эпохи Великой французской революции) //От старого порядка к революции. Л., С.135-145.

19 Хроника Вареннского бегства//Библиотека сайта Vive liberta// http://vive-liberta.narod.ru/resp_calend/varennes.htm

20 Лукин Н.М. Царизм и Французская буржуазная революция 1789 года по донесениям И.М. Симолина//Литературное наследство. 1937. Т.29-30. C.343-382.

21Cм.: Виноградов В.Н. Дипломатия Екатерины Великой: Екатерина II и Французская революция//Новая и новейшая история. №6. 2001. //http://vivovoco.rsl.ru/VV/JOURNAL/NEWHIST/01_06/CATTY_3.HTMhttp://vivovoco.rsl.ru/VV/JOURNAL/NEWHIST/01_06/CATTY_3.HTM

22 Письмо русского посланника в Париже Симолина в Петербург к гр. Остерману 27 июня 1791 г. //Баронесса Корф и ее содействие побегу Людовика XVI из Парижа 1791 г. //Русский Архив.1866. Вып.6. С.805-806.

23 Письмо гр. Остермана к гр. А.К. Разумовскому  26 марта 1796 г. //Русский Архив.1866. Вып.6. С.816.

 Автор: И.М. Благодатских, зав. НИЛ «Наследие» Приднестровского государственного университета им.Т.Г. Шевченко, канд. ист. наук